«Эксперты» охотно намекают на то, что демократические ценности несовместимы с русским национальным характером. Однако при этом страна насчитывает 190-летнюю демократическую историю. Кажется, что «управляемая демократия» российского президента Владимира Путина контролирует Россию. Националистическая эйфория, охватившая страну после аннексии Крыма, представляется Кремлю гарантированным и беспрецедентным тылом со стороны российского населения. Неудивительно, что только сейчас западные наблюдатели в связи с таким положением дел высказывают свою позицию. Они считают, что Россия снимает с себя «маску», под которой спрятана её «настоящая» сущность. К тому же, с их точки зрения, в один ряд с имперским поведением можно поставить и «отказ от демократии».
В интервью газете «Sueddeuschte Zeitung» бывший председатель партии СДПГ Маттиас Платцек заявил следующее: «Те, кто критикуют Владимира Путина, часто забывают о том, что у России, в принципе, не было демократической истории». Но с таким неоспоримым высказыванием политик упускает из виду один факт: в России существует не только традиция авторитарного управления страной, но и другая глубоко закреплённая традиция, которая была призвана стать перманентным вызовом для российского авторитарного государства после восстания декабристов в 1825 году. Правда, декабристы потерпели фиаско (Конституция, за которую они выступали, была принята восемьдесят лет спустя в результате Революции 1905 года.). В России стремление к свободе было известно ещё и в более ранние периоды истории страны (восстание казаков и крестьян, восстание дворян против абсолютной монархии ). Однако впредь такое стремление всегда ассоциировалось с понятием «декабристы».
Интеллигенция олицетворяла ноноконформизм
Десятилетиями Запад не принимал во внимание внутрироссийских обстоятельств. Через восемнадцать лет после восстания декабристов французский монархист Маркиз де Кюстин (который ни слова не знал по-русски и который по сей день зачастую считается видным знатоком русского менталитета) сказал следующее: «Здесь всё единогласно. Русских, и стар, и млад, можно назвать “опьянёнными” рабством». К тому времени, когда были написаны эти строки, в так называемой «опьянённой рабством» России началось развитие общественной формации, которая олицетворяла нонконформизм и борьбу против неприкасаемой власти в любом её виде. В стране появилась русская интеллигенция.
Тот факт, что понятие «интеллигенция» не переводится на языки западных стран и что лишь используется как технический термин, указывает на то, что если речь идёт об «интеллигенции», то подразумевается типично российский феномен, который, по сути, в других странах эквивалента не имеет. В этой связи немецкий историк Теодор Шидер (Theodor Schieder) заметил, что Западу «безусловность и абсолютизм, которые характеризуют революционные убеждения интеллигенции», практически были неизвестны. Наконец, этой немногочисленной удалось «потрясти» жестокую монархию и её устои и в значительной мере привести к её падению. На руинах павшей в 1917 году монархии была построена «первая» русская демократия, которая, по сути дела, была детищем революционной интеллигенции. И тот факт, что, вероятно, самый либеральный период в истории России завершился через восемь месяцев, не имел ничего общего с русским национальным характером. Проблема заключалась в бесцеремонности тоталитарных врагов либерализма, которые использовали все свободы, предоставляемые демократией, для того чтобы уничтожить его.
( Read more... )